Неслабый пол: женщины в вине
Когда-то виноградники были уделом мужчин, но мир стал другим. Теперь и женщины меняют историю виноделия — внедряют биодинамику, становятся лицом бренда, продолжают семейное дело. Рассказываем о тех, для кого вино — дело жизни.
Чиса Биз, Domaine Simon Bize
Сначала Чиса влюбилась в бургундца, затем в Бургундию, а сегодня возглавляет образцовый домен в коммуне Савиньи-ле-Бон. Вина домена Simon Bize считаются одними из лучших здесь. А сами бургундцы говорят: если попробуете все крю Савиньи — считайте, попробовали всю Бургундию.
Чиса родилась и выросла в Японии, работала в местном французском банке и немного интересовалась вином. В 1996 году, когда ей было тридцать, в отделение зашел француз, чтобы обменять йены. Слово за слово, и Патрик Биз предложил ей поехать во Францию на сбор урожая.
Взять отпуск в Японии было невозможно, поэтому я просто уволилась и поехала в Бургундию. Думала, через год вернусь. Но в итоге осталась здесь навсегда.
Во время сбора урожая я была очень медлительной. Патрик увидел меня и закричал: “Кто эта девушка? Уволена!” У него было отличное чувство юмора! Потом я просто тусовалась на винограднике, фотографировала… а через 3 месяца он сделал мне предложение. Вскоре я забеременела и мне было нельзя пить вино — а я же за ним и приехала! Потом второй ребенок. В начале было очень непросто, да и Патрик оказался человеком старых взглядов: никакой помощи, даже коляску не катал, все сама! Да еще говорил, что в домене для меня работы нет.
В нулевых Чиса решила заняться собой и вином, посещала курсы по бургундской геологии и туризму в регионе, а затем оказалась в школе Анн-Клод Лефлев, где впервые узнала о биодинамике. В 2007 году она поправила финансовые дела в домене (помогло образование и опыт работы в банке), и решилась на первые шаги в виноделии.
Я захотела делать вино сама, поделилась с Патриком, а он так внезапно и легко сказал: “Конечно, давай!”. Было неожиданно. Он разрешил мне сделать вино с участка Премье Крю Serpentières, ему никогда не нравились эти вина, слишком непростой виноградник, проблемный. В 2008 году я сделала первое вино, используя биодинамику. Все были удивлены, оно было особенным, другим. В нем была энергия, которая всех пробудила. Патрик сказал: “Дерзай, можешь делать больше”..
Патрика внезапно не стало в 2013 году. Чиса продолжила его дело и привнесла японскую медитативность и эзотерику в домен, известный своей рациональностью. Классическая стилистика и высокий уровень вин сохранились, однако Чиса готова на эксперименты и даже сделала несколько натуральных и оранжевых кюве.
Когда пробую вино в погребе, постоянно слышу его голос: “Верь в себя, верь в свое дело”.
Мой подход — это больше, чем биодинамика. Я называю его “бизодинамика”! Мне нравится использовать дикие растения на винограднике. Мне нравится сама идея ферментации, в японской кухне этого много — все эти натто и мисо — и я использую много ферментированных диких растений на винограднике. Это насыщает почву микроорганизмами, делает вино сильнее.
Лалу Биз-Леруа, Domaine d'Auvenay и Domaine Leroy
Лалу Биз-Леруа — живая легенда Бургундии, «Маргарет Тетчер» от виноделия. Она всю жизнь принимала непопулярные решения, руководствуясь только одной целью: недосягаемое превосходство своих вин.
Семья Леруа владела виноградниками в Бургундии с 19 века, поэтому Лалу даже «крестили» собственным вином — дали новорожденной несколько капель легендарного Musigny 1929 года. В 1942 её отец Анри Леруа выкупил долю крупного поместья Domaine de la Romanée-Conti и сосредоточил на нем свое внимание. Позже Лалу настояла на том, чтобы возглавить часть семейного бизнеса. В 50-х заслужить авторитет женщине-виноделу было сложно, но Лалу помог железный характер и упрямство: она сама пробовала каждый лот нового урожая и выпускала на рынок только то, что ей нравилось.
В Бургундии нет виноделия и нет винодела! Мы опекуны. Мы принимаем какие-то решения, но на первом месте стоит виноград — он ведет нас. Наша работа — смотреть, наблюдать и пытаться понять.
В 60-х виноградари Бургундии активно использовали химикаты. Лалу же смотрела в другом направлении: одной из первых в регионе она внедрила органические методы на своих виноградниках. Став со-управляющей Romanée-Conti, она существенно понизила количество вина, сделав упор на качество. Забрала дистрибуцию в свои руки. Поссорилась с партнерами по домену. И в итоге вышла из него, основав свой собственный.
Все просто, я люблю свои лозы больше, чем большинство людей.
Лалу Биз-Леруа, интервью для Forbes, 2017
В Domaine Leroy она реализовала то, что ей мешали сделать в семейном бизнесе. В частности, перешла на биодинамику и сократила урожайность до исторического минимума: 1300 бутылок с гектара — это в четыре раза меньше, чем принято. И в четыре раза лучше, чем у большинства — что подтверждается высокими рейтингами и неподъемной ценой на ее вина.
Мой муж показал мне статью из Tribune de Genève за 1987 год, где журналист писал о поездке к Николя Жоли. Мы поехали к нему в июле 1988 года, и я увидела, что его лозы красивы и здоровы. Вернулась с твердым убеждением использовать биодинамику. Мне говорили, что переход займет много времени, но когда мне что-то нужно, я хочу побыстрее всё испытать. Итак, в сентябре 1988 года все наши лозы стали биодинамическими.
В свои 90+ Лалу полна энергии — поет лозам и гуляет по винодельне в сопровождении двух любимых собак.
Элизабетта Форадори, Foradori
Если бы Эйс Вентура спасал не животных, а угнетенные сорта винограда, его прототипом стала бы Элизабетта Форадори из итальянского Трентино. Когда ей исполнилось 19 лет, она стала хозяйкой погреба и все силы бросила на то, чтобы спасти местные сорта. Вместо них пытались высаживать каберне совиньон и мерло, а Элизабетта вцепилась в старые лозы терольдего львиной хваткой и начала превращать гадкого утенка в красивого лебедя. С помощью массальной селекции терольдего от Форадори стал не просто эталонным выражением сорта, но одним из символов итальянского виноделия.
Мои первые 15 лет — с 1982 по 1990-е — были войной с массовым отбором. Все было клонировано. Это произошло со всеми сортами, и это было для меня катастрофой, потому что сейчас, если вы посадите виноградник только с одним клоном — это подло. Они генетически одинаковы.
«Королева терольдего» не только создавала генетическое разнообразие на виноградниках — знала, что может больше. Она начала использовать биодинамические методы виноделия и сменила бочки на глиняные амфоры, добавив античного флера стилю своих вин. Сегодня есть два типа терольдего: Форадори и все остальные. Элизабетта недавно передала дела своим детям, а сама занялась более камерным искусством ферментации: сыроварением!
Самое главное — быть хорошим фермером. Вам нужно взаимодействовать с природой, чтобы сделать вино, которое символизирует регион. А для этого нужно гордиться тем, что делаешь.
Элизабетта Форадори, интервью для сайта Louis Dressner Selection, 2011
Снежанна Георгиева, «Золотая Балка»
Снежанна Георгиева не росла в семье виноделов, но школьницей работала на виноградниках. Ее отчим был военным, семья часто переезжала, пока не остановилась в Балаклаве, недалеко от винзавода. Когда Снежанна в первый раз попала на виноградники, то почувствовала себя на другой планете: пространство расчерчено ровными рядами лоз, а горизонт упирается в горы. Она собирала виноград для местного завода и тогда подумать не могла, что вернется сюда уже в качестве хозяйки. Но так и случилось. Муж Снежанны купил «Золотую балку», и предприятие стало семейным делом.
[У нас] огромная команда [профессионалов], и мне в этой ситуации, скорее, нужно просто умело модерировать процессы, нежели пытаться из себя строить агронома или винодела. Я этого никогда делать не буду. Слава Богу, я пока в уме.
Сейчас на заводе производят игристое из собственного винограда, выращенного на историческом терруаре — первые лозы появились в Балаклаве еще в 10 веке до нашей эры. Снежанна отвечает за продвижение — устраивает туры, приглашает звезд на винодельню и говорит, что в «Золотой балке» разливают по бутылкам тишину и спокойствие — те самые, которые запомнились ей, когда она школьницей работала на этих виноградниках. Недавно Loco Cimbali выпустили новое вино из сортов пино блан и шардоне с особых участков. Blanc de Neige 2021 посвящено и зимнего сезону (в переводе «белый» и «снег»), и Снежанне Георгиевой. Винодел Олег Репин: «У этого вина характер Снежанны, каким я его знаю: сильный и хрупкий, сдержанный и игривый. Это было красивое вино с первой пробы»
Я вас уверяю, что люди, которые побывали у нас на виноградниках, на производстве, в принципе больше никогда не сомневаются в этом игристом. У нас принцип открытого производства, у нас каждый цикл, от сбора винограда до розлива в бутылки, любой человек может отследить.
Для нас всегда показателем успешности прошлого туристического сезона становится начало следующего сезона, когда мы понимаем, что турист вернулся. Успех – это когда к тебе возвращаются.
Кьяра Сольдати, La Scolca
Сельское хозяйство и безупречная красота редко встречаются вместе, но Кьяра Сольдати смогла объединить в себе обе стихии. Миниатюрная блондинка часто появляется на обложках модных журналов, а ее вино — в списке гостей на всех светских вечеринках. На хрупких плечах Кьяры лежит внушительное семейное наследие поместья La Scolca. Его основал дед Кьяры Витторио Сольдати: он сделал знаменитые итальянские белые вина там, где балом правили красные. Теперь Пьемонт ассоциируется не только с бароло и барбареско, но и с гави.
Наша ДНК состоит из страсти, мужества и готовности делать нестандартный выбор. Мы смотрим вперед и предвидим вызовы будущего, не изменяя своему происхождению — как мы это делали с 1919 года, когда была основана компания.
Главное вино La Scolca — это «черная этикетка»: La Scolca Etichetta Nera. На бутылке написано не просто Gavi, а Gavi dei Gavi — то есть «лучшее из гави», и по этому поводу ни у кого нет вопросов. «Черная этикетка» была первым итальянским белым, получившим международное признание (винные карты дорогих отелей и классических ресторанов), а в последние годы сопровождает церемонию «Оскар» — буквально вошло в технический райдер кинопремии.
Лучший способ узнать вино — познакомиться с историей его происхождения, той землей, которая является его душой. В течение многих лет я являюсь частью Движения винного туризма и считаю, что важно знать имя, вино, компанию, чтобы пережить опыт, который порождает богатство ароматов и вкусов, которые мы находим позже в бокале.
Сейчас Кьяра, как капитан огромного корабля, — от нее зависит то, каким дом La Scolca запомнят в 21 веке. К такому будущему ее готовил отец: она успела поработать на каждом участке хозяйства и всегда должна была быть лучшей — приходить первой, уходить последней. При этом синдром отличницы не мешает ей рисковать, Кьяра не «консервирует» славу La Scolca, а делает смелые шаги. Недавно вместо традиционного кортезе она выпустила вино из совиньона блан и посвятила его своей матери Луизе — еще одной сильной женщине в семье.
Морин Дауни, винный детектив
Морин Дауни хотела стать сомелье, но сегодня больше известна как винный детектив, а ее профессиональный путь похож на сюжет фильма «Поймай меня, если сможешь». После Бостонского университета она успела поработать в нескольких ресторанах, а потом ей предложили заняться одним из первых винных аукционов в Нью-Йорке. Морин согласилась и неожиданно для себя начала оценивать не столько ценность вина, сколько его подлинность. Всё началось со странного лота коллекционных вин, которые ей прислал Руди Курниаван — коллекционер и миллионер. Бутылки были непривычно легкими, Морин заподозрила неладное и запросила чек. Не получив ответа, она начала копать глубже и выяснила, что Руди заработал свои миллионы, разливая вполне посредственные вина в бутылки с поддельными этикетками.
Руди арестовали, раскрыв мошенническую схему на десятки миллионов долларов, а Netflix снял сериал «Sour Grapes» по мотивам этой истории. Морин тоже стала знаменитостью, сегодня к ней обращаются не только коллекционеры, но и ФБР, когда нужно убедиться в подлинности бутылки.
Я думаю, некоторые из работников аукционов – ушлые парни, которые проверяют, насколько далеко они могут зайти и остаться безнаказанными. Другие просто выполняют свою работу спустя рукава, а если что-то вскроется, они могут прикрыться тем, что ничего не знали. Но проблема в том, что нельзя быть одновременно экспертом и невеждой, так что эти, вообще-то, тоже выглядят как жулики.
Морин Дауни, интервью для для журнала Simple Wine News, 2021
Подробнее
Смотреть
Подробнее
Выбрать
Задать вопрос